— Ну ладно, я побёг. Откройте форточку, а то дым заебал. Вот, уже звонок. Всё, я помчался! — были мои слова, ещё до того, как я поскакал по ступенькам школы в мой «любимый» девятый «Б».
Фраза остались там, в учительской. Навечно. Я забыл о ней, не успев произнести. Вся шобла 9-го «Б» была в сборе. Я чувствовал напряжённое биополе пуберантных придурков. Этот настороженный взгляд тотально выпученных глаз — предтеча глупых вопросов и не менее умных ответов.
Хихиканье в парту и шёпот за спиной, когда стоишь у доски, объясняя законы динамики. Как всё это уже достало, блядь!
— Здравствуйте, – говорю я, попутно разглядывая чёрную доску.
Так и есть. На ней написано «Х+У = Й». Формула верная, но не по нашей теме.
Наша тема – законы Ньютона и всё такое. Вы скажете «такой темы нет»? Да ладно! Есть инерциальные системы отсчёта и они ещё, сволочи, существуют. Аристотель наебался, а Исаак нет.
Впрочем, это неважно. Важно то, что эти ублюдки из 9-го «Б» не желают познать основы мироздания и им наплевать на массу, помноженную на ускорение. Им подавай GTA и гламурных лошадей из Питера. Они устраивают вечеринки в беседках с пивом и залезанием в трусы.
Но ведь тела действуют друг на друга с силами, имеющими одинаковую природу, направленными вдоль одной и той же прямой, равными по модулю и противоположными по направлению. «Это в третьих», — сказал Ньютон.
Но они смотрят на меня, эти тела, вдоль одной прямой. Смотрят с пустотой, в которой скорость света неизменна. Энштейн зря всё это выдумывал. Никому ведь нахуй не нужно. Особенно этим, за партами.
Зарплата, блядь! Надо работать. Вести урок, тащить этих змеёнышей к пониманию динамики и статики. Умудрять мудростью, наполнять знанием.
— Что ж, приступим, — вскрикнул я отчётливо и с призывом.
В классе раздался противный шорох перелистываемых страниц. Кто-то на «камчатке» рыгнул, а отличницу Олю Жучкину укололи циркулем.
— С древних времён человечество не представляло себе чёткой системы взаимодействия сил на точки пространства. Были различные учения со времен Аристотеля, но они все создавали больше вопросов, чем ответов, – вещал я дикторским голосом.
Местный «авторитет» Паша Жбан, нагло пересчитывал дневную «выручку» от младшеклассников. Его «окружение» занималось всем, кроме того, чтобы внимать моим просветительским речам. Петька Выхин жевал что-то из-под парты. Петька Мохнатый (волосатый такой недомерок) с помощью линейки запускал бумажные шарики в чёртово пространство и скалился, если попадал в девчонок. Те шипели на него или, наоборот, отвечали дурацким хихиканьем. Особенно Анжелка Волкова – известная блядь в школьных кругах, да и не только в школьных. Я многое про них знаю, есть на то «стукачи»—общественники. Впрочем, к законам физики это не имеет никакого отношения.
— Свободное тело, на которое не действуют силы со стороны других тел, находится в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения. Иными словами, телам свойственна инерция, то есть явление сохранения скорости, если внешние воздействия на них скомпенсированы, — продолжал я отрабатывать свой оклад.
Я выводил на доске мудрые знаки и понимал свою ненужность в педагогическом аспекте. В классе стоял извечный гул безразличия и отвлечённости. И хуй с вами. Вот отбарабаню урок и на рыбалку с друзьями. Погода отличная, окунь наверняка будет клевать. Водочки возьмём.
В это время раздался громоподобный смех двадцати глоток. Я резко повернулся и увидел подростковые рты искаженные неимоверным весельем.
— Разве было сказано что-то смешное, ребята? – спросил я с сарказмом (мне так показалось).
— А какую водочку вы возьмёте? – честно спросил меня всё тот же Мохнатый.
Бля, я разговаривал вслух сам с собой. Потеря бдительности и авторитета. Хотя какой тут нахуй авторитет?
Надо как-то выкручиваться или просто забить на всё и продолжать про состояние покоя. И тут я понял, что нужно делать. Я понял, как это нужно делать. Я положил мел на место и отошёл от доски.
Вся банда притихла в ожидании очередной хохмы. Но её не произошло. Я сунул руки в карманы и, покачиваясь на пятках, оглядывал всё стадо, перед тем как его выебать.
— Сегодня мы совершим перемещение в пространстве, а возможно, и во времени, – сказал я загадочно и даже торжественно.
Тишина в классе подтвердила правильность моих действий. Это великолепно, ублюдки. Сейчас мы полетаем.
— Жбанов, бросай свои жалкие барыши и ответь мне на важный вопрос, – обратился я к «авторитету» Паше.
Тот как-то неопределённо дернулся, но терять своей значимости не захотел. Он положил руки на стол и нагло уставился на меня.
— И что за вопрос? – небрежно прохрипел он.
— Ты согласен возглавить команду астронавтов и следить за дисциплиной?
— Типа, самый крутой босс на яхте? – ехидно оскалился Жбан.
— В самую точку! – воскликнул я.
— Какой базар, док, — согласился он, откинувшись на стуле на манер голливудских гангстеров.
— Тогда слушайте сюда, блядь! – рявкнул я, понимая, что назад пути нет.
Стало ещё тише, впрочем куда уж ещё. Ни хуя себе. Учитель умом тронулся. Прямо на уроке. Это ж прикольно. Это просто новость дня. Эксклюзив дня. Будет вам эксклюзив. Всё будет.
— На Земле никого не осталось. Пиздец, короче. Империя решила изменить статус нашей планеты. Теперь тут будут жить зелёные ублюдки из расы крокусов. Они дышат хлором и жрут известняк. У них есть интерполяционные бластеры. Это такая хуйня в виде винтовки, но стреляет энергетическими импульсами. Ну, помните, я вам про энтропию рассказывал. Да, хуй вы что помните, — я сделал паузу.
— Учитель, я помню про энтропию, – испуганно пискнула Оля Жучкина.
Все опять по животному рассмеялись. Чёрт, я забыл, что эта отличница всё помнит. Впрочем, это даже лучше. Я мысленно поставил ей «пять».
— Так вот, вне нашего класса – смерть и забвение. Но ещё есть выход. Мы можем спасти Землю, а для этого нужно пробраться в спортзал, там астролёт на атомном ходу. Если сможем улететь – попадём на астероид № 517. Там оружие и наши люди в чёрном. Вопросы? – закончил я и сел на своё законное учительское кресло.
Тишина длилась не долго. Встал все тот же Мохнатый и участливо так спросил:
– А астролёт военный?
— Нет, милицейский, но там есть пара гравитационных пушек с лазерными прицелами, — честно сознался я.
— Можно я выйду, – подняла руку Анжелка Волкова.
— Выйти всегда можно, а вот войти… Впрочем, если тебе жизнь не дорога – пожалуйста, – негромко ответил я.
Девчонка осталась за партой. Значит, всё работает. Осталось сделать последний мазок. Мне нужны надежные люди. Всякая там оппозиция и несогласные – на хуй! Сомнения прочь. Летать, так летать.
— Может, вы мне не верите, граждане? – спросил я.
— Да нет, что вы, – раздались вялые голоса.
— Олег Пашков, проверить обстановку, – приказал я.
— Есть! – с явным намёком на моё слабоумие отчеканил долговязый староста класса.
Он театрально прокрался к двери и приоткрыл её. Секунд пять он наблюдал коридор, потом осторожно прикрыл створку и повернулся ко мне.
— Никого нет, то есть пусто, – сказал он и я понял, что его напугало нечто там за дверью.
Так и должно быть. Ведь на Земле никого не осталось. Зачем мне врать. И тут я услышал то, чего ждал уже минут десять.
— Пацаны, на улице трупы! – раздался растерянный голос Серёжи Головы (толстый, жизнерадостный хохольчик, приехавший недавно из Харькова).
Вся школярская секта метнулась к окнам и вот тут-то произошла та самая гоголевская немая сцена. Причём в самом её кошмарном проявлении. Я спокойно сидел на кресле и рассматривал ногти. Это был момент истины. Это был зеро. Потом они повернулись ко мне.
— Это что там, учитель, почему людей нет? – наконец-то спросил Жбан, но уже менее авторитетно.
— Чем больше вопросов, тем меньше ответов, – сказал я неопределённо.
Пусть созреют, пусть поймут, даже если будут жертвы. И они появились.
Первой стала тихоня Верочка с очень уж короткой челкой и всевозможными комплексами. Она бросилась прочь из класса и скрылась за дверью. Сначала мы услышали её частые шажки по коридору, потом хлопок неизвестного происхождения. И тишина опять накрыла всё тревогой и загадкой.
— Пиздец, они уже в школе, – также спокойно прокомментировал я текущие события.
На этот раз Жбан сам подошёл к двери и с настоящей осторожностью выглянул наружу. Ему хватило секунды три. Обернулся он смертельно бледным и совсем на себя непохожим.
— Она там, у лестницы лежит и дымится, – обратился он ко всем как первоклассник.
— Интерполяционный бластер, – кратко объяснил я ситуацию.
Тут все столпились вокруг меня и начали говорить всякую чушь. Я их прекрасно понимаю. Я бы и сам запаниковал, если б вдруг бац – и ни души. Одни трупы кругом и ебанутый преподаватель физики. Да любой бы не остался равнодушным! Разве что удав. Впрочем, и удав тоже.
Наконец, школьники стали внятно излагать свои мысли. И тогда я ещё раз спросил у Жбана насчёт возглавить команду. Тот замешкался, но всё же ответил утвердительно. Тогда я продолжил.
— В итоге мы потеряли одну единицу, но имеем преимущество. Пока остальные крокусы зачищают Землю перед тем как пустить газ, мы можем воспользоваться тем, что они дохнут от кислорода и их ещё мало в школе. С помощью ненавистных вам законов физики я создал слабое электростатическое поле, и нас не могут определить их системы навигации. Но там идиотов нет. Если мы будем тянуть резину, нас попросту прикончат, как в газовой камере. И никакого холокоста – всё так же спокойно говорил я.
Знаете, если б рядом были взрослые и умудрённые опытом люди, мне бы просто не поверили. Меня бы просто послали на хуй. И эти люди (умудрённые) были бы уже покойниками. Но вот тот самый, чистый мозг моих учеников может реально спасти человеческую расу. Впрочем, об этом позже.
Минут десять мы обсуждали обстановку. Познавали стратегию и рождали тактику. Я достал из шкафа с учебными пособиями хуйню для зарядки статикой двух блестящих шариков. Ну, все знают этот прибор. Там ещё ручка и прозрачные пластиковые диски. Как шарманка. Короче, кто не знает, «гуглите».
— Если очень энергично вращать эту ручку, то электростатического поля хватит метра на три в радиусе. Короче, двое в центре держат пособие, третий на ручке. Это самый ответственный момент. Жбан, кого назначаешь командором спасительной ручки? – обратился я к старшему по взводу.
Паша думал не долго, но напряжённо. Потом он чётко произнёс:
– Вовка, ты кабан здоровый – крути эту машину. А мы с Петькой держать будем.
После этих слов всё пошло как в кино. Мы тесно сгруппировались вокруг нашей надежды с блестящими шариками. Я не совсем был уверен в «трёх метрах», но не подыхать же здесь от хлора.
Вовка Мохов (громадный пацан, обитавший где-то в районе Сокола, но ходивший в нашу школу), поплевал на руки и адская машинка загудела живительным звуком.
Шарики я развёл подальше, но искра всё равно извивалась меж ними как спирохета. Ни хуя себе электростанция! Вовка – молодец, чертяка.
Наконец мы тронулись в путь, предварительно открыв две створки двери. Обнявшись как в регби, мы неуклюжей черепахой двигались по коридору. Медленно, но двигались. Перед лестницей пришлось обойти кучку невзрачного, дымящегося праха тихони Верочки. А на лестнице мы увидели их.
Да, на лестнице мы увидели их. Жуткие сиреневые тельца в бесформенных скафандрах дежурили в лестничном проёме с похожими на зонтики бластерами. По-видимому, они ждали очередную жертву, понимая, что кроме как здесь она не пойдёт. Умные, суки.
Но нашу компанию они не замечали – ну, как я и говорил про поле. Оно действовало. И я уже сжимал в руке бюст Исаака Ньютона, чтобы проверить на практике «если на тело массой m воздействует сила тяжести P».
Когда мы поравнялись с пришельцами, я произвёл этот важный опыт. Ньютон оказался прав и в этом случае. В итоге мы стали обладателями двух бластеров и приобрели дополнительную уверенность. До спортзала мы дошли без проблем.
Все напряжённо дышали.
В самом помещении, рядом с астролётом, похожим на очень громадный УАЗик, стояли пятеро крокусов и оживленно спорили о предназначении этого предмета.
Только в России возможно такое. Любая внеземная тварь уже бы давно уничтожила межгалактический транспорт, будь он хоть отдалённо похож на этот самый транспорт. Но тут внеземной разум был бессилен. И не только разум.
Олег Пашков и Мохнатый «положили» этих умников, как в тире. Бластеры пацанам понравились неимоверно. Компьютерные «бродилки» на этот раз отсосали конкретно.
— Не бросай ручку, крути, а то набегут эти сиреневые сволочи, – шепнул я Вовке, видя, что тот начал расслабляться.
Диски закрутились с новой силой. А мы уже были на борту астролёта. Там не мигали всяческие лампочки и прочая цветомузыка. Мы не в кино. Мы в российском атомном транспорте. Здесь нет места дешевым понтам в виде ГУРа и бортового компьютера. Максимум вакуумный усилитель тормозов и амперметр. ГИБДД и здесь вынудило установить ремни безопасности. Пёс с ними.
Все расселись по местам и пристегнулись.
Перед тем как повернуть замок зажигания, я ещё раз осмотрел команду. Все были взволнованы, но я уже не видел в глазах учеников прежней тупости и пустоты. Гут! Это правильно.
— И последнее. Когда мы будем на верхней орбите, нас могут оштрафовать, вернее атаковать, имперские пидоры, так что кому-то придется воспользоваться гравитационными пушками. Жбан, этот вопрос на тебе.
— Есть командор! – теперь уже по военному, без подъёбок, ответил настоящий «авторитет» Паша.
— Тогда ключ на старт, — заорал я и повернул ключ.
Блядь, как же завизжал стартёр! Я вытянул подсос. Мы взлетали на холодном двигателе. Это пиздец.
Воздушные ямы, какие то перевороты и кульбиты. В иллюминаторах вспыхивали звёздочки энергетических импульсов, которые посылали нам вдогонку переполошившиеся крокусы.
Хуй вам, пришельцы, а не 9-й «Б»!

***

В ушах стоял звон. Ускорение в дохуя G делало своё чёрное дело. У кого-то пошла носом кровь, но команда держалась на все 102 %. И я ещё называл их ублюдками!
Но вот мы в открытом космосе. Это примерно как после оргазма. Полнейшая расслабуха и успокоение. Тёмное небо и очень близкие звёзды. А еще уродливые тельца спутников, похожие на жуков скоробеев.
Вдруг вся наша баржа вздрогнула, как будто налетела на мель. За бортом что-то сверкнуло. Бля, сторожевой корабль империи! Ведь я же знал. Знал и расслабился. Непростительно.
— Жбанов, живо с кем-нибудь на пушки, там только прицел и одна кнопка. Ебашьте врагов, пока я буду совершать маневр! – взревел я голосом Николая Баскова.
Тут произошёл новый толчок, более прицельный. Похоже, по нам палили ядрами. Эх, Курчатова на вас нет, сволочи. Он бы вам показал полураспад, бля.
Жбанов с компанией рванулись в невесомости к гравитационным пушкам и уже через полминуты я с удовлетворением услышал утробное уханье нашего оружия. В это время я вспоминал историю трехгодичной давности, когда мы с дружбанами устроили ГИБДД-трофи по окраинам Липецка. На обычной «Ниве» мы пересекали броды и свалки, а за нами гонялись эти с мигалками. Они гавкали в «матюгальники», стреляли по колесам, бросались полосатыми палочками. Было весело, но права всё равно забрали на два года. Впрочем, на хуй они нужны нормальным людям, эти права. Вот цены на бензин – другое дело.
Я отвлёкся. Короче, манёвры. Ну, вроде тех, про которые я отвлёкся. Наш астролёт проходил адский тестовый режим. Я не глядел на дорогу, а просто включил седьмое чувство и дал газу. Пальцы вросли в руль. Позади меня визжали девчонки и особенно Анжелка Волкова. Жбан с ребятами отстреливались, как на войне. Впрочем, это была самая настоящая война.
Это в условиях рынка на русских любят поплёвывать, а коснись сражения, да ещё за Родину… Хуй вы угадали господа хорошие. Порвём за идею.
Так и с моими школьниками. Какие-то там тусовки в клубах и героин? Говно всё это. Гниль и несовершенство. А тут нас атакуют два сторожевика на две пушки. Чисто по-американски, подленько и по программе. Но за нами законы Ньютона и педагог Макаренко. В нас сила духа и милицейский астролёт с педальным управлением.
Мохнатый, «мочи» супостатов! Хохол из Харькова, подноси патроны, блядь! Вспомни сомалийских пиратов и стисни зубы. Девки, заткнитесь хоть на час! В бой идут пацаны из 9-го «Б» со своим предводителем-физиком. В инерциальной системе отсчета скорость изменения импульса материальной точки равна действующей на неё силе. Ускорение прямо пропорционально приложенной к ней силе и обратно пропорционально её массе. И никаких там ограниченных контингентов и баз. Нас не возьмёшь за яйца, слышишь империя?
И пала крепость перед дерзостью и седьмым чувством. Один сторожевик просто сгорел на хуй, другой мигая аварийными огоньками провалился куда-то в утробу космоса. Мы кричали ура и обнимались, как у Рейхстага. В невесомости это вдвойне приятней. Правда, если не блевать на соседа.
Девчонки приготовили некое подобие ужина из селёдки и картофельного пюре. Ведь только это было в запасах корабля. Я даже не знаю, что ещё нужно в полёте. Разве что водка. Но её не было. О ней знают только те, кто готовил корабль к полёту.
Единственное, что не особенно меня радовало – это запасы урана. Ну, если что, до заправки дотолкаем. Лететь в безвоздушном пространстве здорово, особенно если поблизости нет «метеоритного пояса».
Наш астролёт резал вселенную, оставляя позади селёдочный аромат. Половина команды спала. Как дети. Впрочем, они все-таки ещё дети, но какие!
Не спал только я и староста класса Олег Пашков. Он летал по салону, заглядывал в иллюминаторы и что-то записывал в блокнот. Этот точно устроит жизнь на Марсе. Без всяких там «сникерсов».
Запасы топлива закончились и мы двигались по инерции. Я не буду говорить своим «ублюдкам», что Землю мы не спасём, а просто сгинем в пучинах мироздания как метеоры, повинуясь физическим законам, которые трудно выучить, а ещё трудней нарушить. Наконец, где-то под потолком уснул и неугомонный староста класса.
Я ещё некоторое время смотрел на завораживающее мировое пространство и думал об инерциальных системах. Потом положил голову на руль и решил спросить у Ньютона почему силы, приложенные к разным телам, всё же не компенсируются? Но великий учёный не стал мне ничего объяснять, а грубо толкнул в плечо и не менее вежливо произнёс.
– Ну ты чего, замер. Тормоз, звонок уже был.
Я поднял чело и безо всяких мыслей уставился на мясную рожу физрука Башнева. Слева от него замаячила милая мордашка исторички Насти.
— Да его «накрыло» не по детски, – весело сказала она, размахивая журналом выгоняя дым из учительской.
— Я говорил, не больше трех «тяг» — это ж «ураган», индийская, – прогудел физрук, наливая воду из графина.
Мне тоже ужасно захотелось пить. Ну, вы понимаете, о чём я. О физике, конечно.

(2009 г.)