– Я верю в светлое будущее, науку и эволюцию! – ревел я куда-то в сторону.
– Билять, давайте споём песню про подмосковные вечера, – третий раз призывал Зуаб всю компанию.
Но самогон Петра Первого сделал свое историческое дело – всем всё стало ясно в этой жизни. Грохотов полез на ворота и упал оттуда. Якин играл с Иудой в сику на подосиновики. Царь храпел под забором, время от времени поднимая то одно веко, то другое, следя за воротами.
Сколько времени прошло – трудно сказать. Но вдруг перед нами возник круглолицый гражданин в дорогом сером костюме и при галстуке. Он ошалело смотрел на нас и был явно растерян. Я встал почти вертикально и подошёл к нему.
– Вам кого? – вежливо спросил я.
– Мне сказали, что у ворот меня будет встречать апостол Петр. Это вы? – тихо проговорил он.
– Нет, не я. Но уполномочен… – выдохнул я луковый миазм. – А кто вам сказал?
– Судьи…
– А-а-а, судьи. Это которые со Львом Толстым?
– Да, вроде разные…
– А вы сами кто?
– Я председатель совета директоров Н-ского комбината.
– Идите все нахуй!!! Сегодня приёма не будет! – раздался животный рык Петра Первого.
Петр, Великий страж Рая, приподнялся над землей и мутно смотрел на пришельца, направленного в этот самый Рай. Якин бросил карты и подошёл ближе, с ненавистью вглядываясь в председателя Совета директоров Н-ского металлургического комбината. Тот попятился в рефлекторном испуге. И было от чего.
– Олигарх? – кратко спросил Якин.
– Ну, я же заплатил….
– За райское местечко – на Канары, в загробные офшоры наши денежки переводил, да? – пытал его Якин.
– Я в Бога верю. Давал деньги на реконструкцию храмов. И, вообще, чего вы меня допрашиваете? Суд уже был и его решение непоколебимо…
– Я суд! – заорал Якин и со всей своей журналистской дури всадил новоприбывшему в ухо справедливым кулаком.
Председатель совета каких-то там директоров ёбнулся оземь, как царица-лебедь. Его лицо вспухло мгновенно и пунцово. Якин стоял над поверженным классом, как назидание всем потомкам. Мне было обидно за свою медлительность. Плохо я учил историю партии. Грохотов тожо топотно подошёл к нам и брезгливо смотрел на испуганного капиталиста.
Тот был жалок. Он начинал понимать, что не всё можно купить за доллары. Есть высший суд. Причем, независимый от традиционного «высшего суда».
– Пропустите чёртову полудушку, идиоты! – гаркнул проснувшийся окончательно император. – Вы тут ни хуя не измените, только себе хуже сделаете. Этот придурок может подать неприятную жалобу, а в вашем положении это не есть правильно.
Олигарх встал бодрее и уже не прятал глаза.
– Я обязательно подам жалобу в соответствующую инстанцию. И мои адвокаты известят вас о возбуждении дела, – с привычной интонацией затараторил он.
– Чего, бля, ты сука… – начал было Грохотов, но его оппонент проворно подбежал к воротам и стал трясти их изо всей силы.
Петр Первый схватил олигарха за шиворот одной рукой, а другой достал замысловатый ключ. Затем он отпёр замок и, приоткрыв ворота, втолкнул туда прибывшую полудушку. Олигарх, воровато оглядываясь, поспешил по узкой тропинке вглубь райского сада.
Царь повернулся к нам:
– Ещё по кружечке и вам надо пробираться в контору, – серьёзно сказал он. – Иуда проводит. Он тут все тропки знает. Пока этот проплаченный пидор дойдет до усадьбы, вы встретитесь со своим Бубенцовым.
– Я корзинку у тебя оставлю? – встрепенулся Иуда.
– Валяй, оставляй, – согласился страж райских ворот.
Короче, мы хлопнули ещё по кружке пшеничной самогонки и стали трезвее всех трезвых.
Потом, следуя за опальным апостолом, мы устремились вперёд к усадьбе райской канцелярии, путанными тропками и живописными ущельями.
Иуда был настоящим скаутом. Он знал, где север. Он ориентировался по мхам и лишайникам. Мы продирались сквозь колючий тёрн. Переходили броды, полные пузатой рыбы. Лезли через какие-то камни и кручи.
Наконец, мы вышли на открытую местность, которую венчал здоровенный и белоснежный дом – замок с пристройками и какими-то сараями. А прямо перед нами раскинулся волшебный луг, пестревший клевером и ромашками. На лугу паслась пятнистая корова с обломанным рогом.
– Это Машка, – пояснил Иуда, когда мы поравнялись с животным.
– Ты чего клевер топчешь? Тебе леса мало? – обратилась корова к апостолу.
– Да нет, Маша. Просто мы в контору спешим, понимаешь… – отозвался тот.
– Кто понял жизнь, тот не спешит… – отвернулась от нас Машка.
Мы направились прямо к огромадной усадьбе с колоннами и барельефами из греческой мифологии.
Почему-то на дворе никого не было. Всё вокруг как будто вымерло.
– А пациенты на рыбалке. Завхоз Пётр в выходные всех тащит на рыбалку. Так что вам надо быстренько спрятаться в грязелечебнице, а мы с негром проведем рекогносцировку, – как бы отвечая на мои внутренние вопросы, сказал Иуда.
По-моему, эти граждане умеют читать мысли, надо быть поосторожнее. Мы ускорили шаг, внутренне собравшись и, возможно, трезвея.