Всё, я ухожу. Не по своей воле. Так надо. По протоколу положено. Если тебя раскрыли — отправляйся повышать квалификацию. Учись, дурак, как не палиться в этом людском социуме, как заставить этих двуногих полюбить тебя за обоссаные сапоги или утренние танцы на одеялах. Когда ты мал и по детски активен, всё проще. Тебя гладят и ловят за батареей словно домового. Кстати домовые ещё те сволочи из смежной «конторы», ну да ладно.
Но, вот ты подрастаешь и тебя хоть и любят, но могут при случае влупить тапком или ткнуть мордой в лужу. Тут ты почти равен в правах с хозяевами квартиры. А эти человеки имеют свойство быть не в духе или умиляться без причины. И тебе надо чувствовать все эти перепады словно атмосферное давление.
И я почти умел, подстраивался, шипел для порядка, мурчал и царапал когтями разную не особо дорогую мебель. Меня кормили и гладили в кухне, когда солнце тупило за окном белыми ночами. А ещё я смотрел со второго этажа на мосты и днём и ночью, когда они разведены бывали…

***

Восьмой год, восьмой отчёт и вся эта статистика бесит меня так, что хвост покалывает электрическими разрядами. И всё это под оглушительно работающий телевизор. Кстати этот телевизор и не телевизор вовсе, а специальный ретранслятор от нашей «конторы». По нему мы отправляем биометрии и всякие там параметры и цифры в Центр.
Присмотритесь к своему коту. Как только телевизор включается, так он тут как тут. Иногда и без телевизора застынет ваш питомец посредь комнаты и как бы смотрит в глубину веков. Так вот это идёт незапланированная передача данных без посредства техники. После этого кота (иль кто там у вас) нужно покормить, чтобы ресурс пополнить. С телевизором удобней и большие пакеты информации отправлять можно. Пока люди смотрят передачи всякие (ну такая визуальная ширма для подконтрольных) мы работаем.
Все эти галактические сеансы позволяют управлять вселенной без привлечения божественных сил, кои себя весьма печально зарекомендовали ранее. Взять хотя бы домовых… Но я не особо понимаю всех этих технологий. Моё дело, как и многих других операторов — наблюдать, вести статистику и отправлять данные. Главное в нашем деле не спалиться. Иные расы на должны получать знания не предназначенные для их мыслительных процессов. Может возникнуть биологический форс-мажор. Ну Атлантиду помните? Ага.
Так вот под Новый год самое столпотворение и жара. Полный отчёт с поквартальной выборкой. Статистика, дери её за лапу. Сегодня мой отчёт будет категорически объёмным.

Я не люблю эти их дурацкие приготовления и безумный хаос на кухне. То ругаются насчёт огурцов в оливье (солёные или свежие), то сионистские раздоры по поводу «еврейского» салата вспыхивают. И ещё каждый раз спорят, что на ёлку водрузить: красную звезду или золотистый шпиль. Чаще всего ставили шпиль, но сегодня победила звезда. А всё потому, что из Ельца дед Игнат приезжает. А там ещё и внучка и правнук его. Да если бы только это.
С Сахалина в этот раз решили заявиться боевые родственники – дядя Петя, и жена его Броня.
Этот дядя Петя когда-то методично кочевал по этапам Сибири, а потом вдруг осел на дальнем острове в городе Шахтёрске. Там лосося браконьерил и уголёк добывал. А супруга его Бронеслава из интеллигентных была баба, кровей польских. Умела мужа направлять и от хулиганств беречь грамотным словом. Но вот только от стакана удержать не всегда могла, а уж на Новый год и подавно сдавалась.
Причиной нынешнего высокого визита был какой-то давний спор с родственником из Польши Стахом. И спор этот оказался важнее всех водоворотов современной политики и локальных войн. Со времён распада СССР — это был главный стимул выживания этих семейств в рыночном болоте. А дед Игнат был к тому же ещё и арбитром всего этого действа. Это я из разговоров хозяйских понял.
Когда-то в эпоху общественной собственности на средства производства, люди друг к другу в гости ходили как при первобытно-общинном строе. Они выпивали и равны были между собой словно заново рождённые.
Вот тогда-то и встретились дядя Петя и Стах (родня по линии жены Брони) в Ленинграде на каком-то межсемейном празднике. Молоды они были и выпить не дураки. Причём у себя в Польше Стах был чуть ли не легендой по части Wodka wyborowa, а дядя Петя к подобной иерархии относился враждебно. «Сколько надо выпить — столько и выпью» – говорил он, срывая пробки с козырьками.
Это вот обстоятельство и столкнуло двух витязей на поле хмельной брани. При любом удобном случае они бились не на страх, а на градусы. До эпичного падения в гаражную яму или под стол за котором деды в домино играли.
Несколько лет они так соревновались и счёт пока был в пользу дяди Пети. Но все же знают каковы эти дерзкие поляки. Они всегда «od morza do morza» в любом вопросе.
Но потом всё полетело к чертям с этими распадами держав и многополярными мирами. Вот вся эта капиталистическая дрянь рано или поздно заведёт в кугу человечество, я ж смотрю телевизор.

***

Так вот сегодня мой восьмой Новый год и в Питер прибудет делегация из войска польского под предводительством Стаха. С ним жена его будет Ирэна и дочка Огнешка. Вернее что это я… Они уже вон заходят с парадного входа такие морозные и розовые словно нарезка с нитратами.
Вот они две семьи «od morza do morza» пересеклись где-то на Синопской набережной меж двух мостов, которыми я по ночам любовался.
Встретились они и словно не было лихих кровавых десятилетий. Такое меж ними родство вдруг обнаружилось, что если начнут они своё соревнование на стаканах, то оно и последним стать может. Но опять же опыт. Он не позволит сердцу остановиться, а желудку треснуть по швам.
И сейчас я вижу как украшенные улыбками и снежинками гости завалились в нашу пятикомнатную с парадного входа. Вижу как готовы они впрячься в эту предновогоднюю суету с таким долгожданным энтузиазмом, словно никакие СССРы не распадались и Берлинские стены не рушились.
Я запрыгнул на шкаф и глаза прикрыл, чтобы не видеть всю эту дружбу народов и пальцы в горчичном соусе. Пусть готовят себе питание люди, пока дедушка Игнат не появился.
А о нём я узнал по громким крикам в зальной комнате.
– Мы только из такси вылезли, так он прямо на лед ступил и р-раз о бордюр лбом! — громко вещал детский голос.
– Ах, как же ты деда так… головой прямо — вздыхало всё общество разными интонациями.
– Да ладно вам, моя башка на БАМе шпалы колола, а тут бетон не по ГОСТу, тьфу! — скрипел дед Игнат, поглаживая сиреневую шишку на лысой голове.
– А ещё он ругался — продолжил историю правнучек.
– А как, как дедушка ругался? – спрашивали родственники со всех сторон.
– Й-й-оп твою мать! – озвучило дитё авторский текст.
За это ему дали апельсин и коробку конфет «ассорти».
И снова забегали по квартире человеки накрывая стол и подбирая удобное место для телевизора. Это вот для меня штука важная. Мне надо своё место найти, что бы не раскрыли эти весельчаки тайную ответственную работу на Центр. А время быстро неслось к полуночи.
Уже дядя Петя и Стах зарядили бутылку «елецкой» и смотрели друг на друга хищными взглядами. Нет они не злились, это были спортивные переглядки как в ММА.
Остальные гости периодически фиксировали результаты и вели легкомысленные беседы. Женщины о тряпках и Инстаграмме. А сынишка хозяина Коля ставил дедушке Игнату разные песни, водрузив тому на лысину громадные наушники.
– Это Цой, это «Колибри», это «Сплин» – пояснял он музыкальные треки.
Глядя на красную звезду на ёлке дед не понимал что такого важного звучало в его ушах. Он мотал головой словно лошадь и досадно хмурил брови.
– Это же питерский рок, деда, понимаешь Питер, андеграунд — вещал Коля глядя в мутные глаза старого поколения.
– Зря ты слушаешь эту кашу, вот раньше девки как затянут… – рявкнул дед Игнат племени младому.
В тот же миг, за столом, женщины разных возрастов и национальностей, запели «Огней так много золотых на улицах Саратова…» Я люблю эту песню, хоть в Саратове этом никогда не был. Даже бойцы сорокоградусного спорта обняли друг друга за седые головы и слезу пустили.
– Jak dobrze panie spiewaja — всхлипнул Стах.
– Да бабы умеют душу рвать — соглашался дядя Петя.
Но в какой-то момент вся эта милота прервалась, а я занял исходную позицию. В телевизоре всплыл глава государства для расы зрителей и монитор записи и отправки данных для меня.
Пока важный дядька в строгом костюме обещал народу держаться и сплотиться вокруг чего-то там патриотичного, я перегонял таблицы баз данных по защищённому протоколу.
Там было всё и обо всех. Эмоциональные графики, экономические попадосы, любовные отношения и политические шатания всех членов вверенной мне семьи. Даже рейтинги продаж какого-то Старикова в издательстве «Питер» редактором которого была жена хозяина семьи Вероника. И переписка в фейсбуке самого хозяина Антона с директором музея Ахматовой, тоже Аней. А уж про сынка ихнего у меня материальчика реально хватало…

***

Так что работал я, трудился и внезапно ощутил, что на меня кто-то очень внимательно смотрит. Тревогу почувствовал я и всё-таки успел отправить последний пакет данных и отключился от монитора. Затем я вернулся в реальность.
Прямо передо мной стоял дедушка Игнат и крепко брал меня за загривок. Он смотрел на меня не по человечьи, а как проверяющий из «конторы». Но он точно не оттуда. Я же получил инфу на всех гостей заранее.
– А ваш котяра ещё та шкура. Контра полосатая ты кому сейчас семафорил в телевизоре? – зарычал он поднимая меня в пространстве.
Все родственники смотрели на деда широкими глазами, а сынок Коля снимал происходящее на смартфон.
– Дед, ты чего вдруг на Муську наехал? — спросил хозяин.
– Этот ваш Муська не Муська вовсе, а шпион и вражина, видишь как растопырился, чует… попался резидент — продолжал нагнетать дед.
Конечно меня всей компанией извлекли из рук проклятого старца и выкинули в коридор от греха подальше. Там в зале я услышал как кто-то сказал – «Это вот он башкой о бордюр тюкнулся и теперь сотрясение поди…» На этот раз хозяин Антон не выдержал и твёрдо сказал – «поребрик…» Затем что-то разбилось об пол. В телевизоре заиграла музыка, а за столом зазвенели вилки и рюмки.
– Наливай поляче — раздался ласковый голос дяди Пети.
– Bardzo dobrze — был ему ответ Стаха.
Жаль что я не узнаю кто кого в этот раз перепьёт. Жаль что я вообще уже ничего не узнаю. Из глубин вселенной мне пришёл краткий приказ – уходить по маршруту 181 для возвращения в учебный центр. Там меня обнулят и в обратном порядке запустят в другую семью и возможно даже не на этой планете. Это то, о чем я говорил ранее. Потеря бдительности, раскрытие миссии, прекращение работы. Всё по протоколу и никаких исключений. Ну у вас же уходили коты якобы умирать, улетали попугайчики в окна и всё такое… Инструкция ёпт…
Я вскочил на подоконник, запрыгнул на форточку, выдавил лапами сетку и прыгнул на карниз…
Проходя по пыльному холодному выступу я заглядывал в окна милой квартиры в которой провёл эти удивительные восемь лет.
Я видел как взрослеют люди и сам взрослел с ними рядом. Я знал все их ошибки и радости, удачи и трагедии, большие и малые свершения. И мог бы ещё узнать, ещё пожить. Эх.
Они там за стеклом уже отплясывали на паркете, а дядя Петя и Стах сидели красные на табуретках без опоры на стол. Да видимо сегодня будет эпичная битва…

***

Я уже шёл по набережной, а рядом тусклая Нева шелестела не замёрзшим ещё краем словно мешок из «Пятёрочки». Я брёл к Большеохтинскому мосту на встречу с курьером всё дальше и дальше отрываясь от тех мерцающих окон, где осталось тепло и что-то ещё, что вскоре сотрут из моей памяти. С новым годом вас люди умеющие любить и… да ладно…