Пора домой… Вот скажите мне – это много или мало? Эта дорога к дому – обогатит человека или обесценит? Нужно ли так стремиться в родные пенаты, если вас, к примеру, и тут неплохо кормят, а там, граждане, последний хуй без соли…? Иль вы к мирам далёким стремитесь всей душой и не хотите сидеть на кухне с котом и уныло пить пиво под телевизор?
Но вдруг вы больны или ранены? Вдруг захотелось вам пройтись в трусах по комнатам, в которых каждый угол, каждый ободранный клочок обоев знаком вам по родственному? Тогда да – дома лучше, чем на спине дракона.
А ещё вас за стадионом «Горняк» ждут друзья с красными глазами и горячим сердцем. Бутылочки ждут с известными этикетками. Женщины ждут и «звери-нец» в РОВД. «Какой там нахуй космос?», как говорила одна пенсионерка, об-щественный активист.
А и правда, чего мы там забыли? Дома жизнь кипит и пенится перед гряду-щей революцией. Митинги, забастовки, пикеты и голодовки. Кто-то читает рэп, кто-то шансон горланит у запруды, кому-то пизды дали, а кому-то деньги зажи-лили. И бегать можно по земле с призывами или молитвами, пока вас не пой-мают, восторженного, где-нибудь возле памятника Ленину. Но и тогда мир улыбнётся вам беззубой улыбкой, а у Косомольского пруда рыжий уличный ба-рабанщик напиздошит таких волшебных ритмов, что все пролетарские само-сознания проснутся враз.
Так что, дорогой читатель, домой надо возвращаться всегда и при любых ус-ловиях! И это в данный момент произошло благодаря тому красному сверкаю-щему шарику, которым воспользовался Мастер.

***

– Вот с этой дряни всё и началось, – ругался Грохотов, тряся в пространстве бутылкой «Малинового звона». – Чего они там намешали, предприниматели хуевы?
– А как по мне, это пойло лучше, чем тот нектар вонючий из Ада, – возразил ему журналист Якин.
– Согласен. Там была вообще какая-то олифа.
Я смотрел на товарищей умиротворённым взглядом и ждал того момента, ко-гда достану самогонку Петра Первого. Это был такой сюрприз тем, кто помог мне спасти что-то, чего понять пока ещё человечество не в силах. А я понял, но тоже не до конца.
Мы сидели в квартире Ибанова меж собак и котов, продолжая начатое когда-то алкогольное дело. Сам Вова по обыкновению перемещался между грешным столом и компьютером. У него всегда были различные важные заказы, но и бух-нуть в кампании он был мастер. Хозяюшка Валя играла свои странные блюзы и мы точно знали, на какой она сейчас дозе.
Звякнул мобильник и это было письмо. Да, это было милое, доброе письмо из далёкого Заира. Наш товарищ Зуаб прислал-таки весточку после того, как мы расстались в райской канцелярии.
«Привет, браты! У меня всё хорошо. Только сейчас много работы по сельхоз-технике. Я управляю земледелием и взял кредит. Бабушка ругала, но она всех ругает. Добрая она ведьма. Пусть Ибанов скинет мне последнюю версию той игрушки, он знает. В следующем году намечается делегация в ваш Липецк. Привезу всем амулеты. Пока, до встречи», – прочитал я послание народу.
– Выпьем за нашего негра! Он молоток! – предложил Грохотов, собираясь от-купорить «Малиновый звон».
– Стоп, минутку! Вот чего мы выпьем в такой торжественный момент! – воз-вестил я, доставая волшебную самогонку.
– О-о-о, знакомая бутылочка! Вот, Беспяткин, ты маг и чародей, хоть и бес-толковый, – заулыбался Якин, потирая руки.
Грохотов сбегал на кухню, помыл стаканы и даже протёр их грязной скатер-тью. Мы это одобрили. И ещё. Мы, собравшись за старым, верным столом на-лили брутальной выпивки по самые рисочки. Тишина на мгновение повисла в воздухе, словно нетопырь. И тишина эта говорила больше, чем все эти сраные экономические форумы. Она дала каждому из нас чуток времени, чтобы вспом-нить то, о чем мы почти забыли до этого момента. И мы вспомнили.
Я вспомнил, как в райском лазарете товарищ Сталин пожал мне руку и ска-зал: «Беспяткин, не делай чего не подумавши. Вас ждёт Великая эпоха. Вас ждёт Великая борьба. Жить станет лучше, жить будет веселей. И тогда пить вы сможете только по праздникам и на Первое мая. Но это стоит того, поверь мне. Люди – они хорошие, надо только привести их к диалектическому материализму и всего делов-то…».
Якин видимо вспоминал прекрасную женщину Елену, не пожелавшую отпра-виться с ним на Землю для продолжения рода и отказавшуюся греховно разру-шать ячейку общества.
Грохотов наверняка думал о глотах и том ужасе, который он испытал, когда он не смог засмеяться для собственного же освобождения от жуткой окамене-лости. Эти мысли были написаны на его широком лице витиеватым вензелем. Смех – это свобода и никак иначе.
Ибанов стопудово грезил сатанинскими серверами и новой доменной зоной diablo. Он уже несколько дней как строил там свою виртуальную вселенную. Ох, доиграется он.
Гадать, о чем думала хозяйка Валя, просто не стоило, ибо там, в женской го-лове, строгая дифференциация попросту запрещена по умолчанию. Но зато там полно кулинарных рецептов, романтических встреч и любви к детям. А уж это, поверьте, стоит больше, чем вся программа социал-демократов или сценарии к фильмам «Ёлки».
Но прошли эти важные мгновения и мы, аккуратно чокнувшись, выпили Петрову самогонку. А уж она достроила за нас то, что мы не смогли достроить за предшествующие годы. И когда мы ставили пустые стаканы на стол, часы в коридоре пробили полночь. Ну, вы же знаете, что происходит с наступлением этого сакрального времени. Наверняка знаете.

Конец четвёртой части

© Эдуард Беспяткин | 2020 г. |